Алексей Ситало, миссионер
Одним из способов заглушить религиозное чувство, естественное для человека, потребность в какой бы то ни было духовности вообще, совесть, наблюдаемую в ребенке чуть ли не с рождения, являются болезненные попытки подойти к религиозным действиям и обрядам сугубо с утилитарной стороны.

Это кажется недопустимым даже с точки зрения светской этики и морали, не позволяющей поставить человека наравне с животными, которых поведение определяется инстинктами, а не свободой выбора.

Церковь с одной стороны знает об опасности для каждого человека такого отклонения, являющегося симптомом уныния: это и учащающиеся депрессии, и потеря жизненных ориентиров и всякой надежды, впоследствии даже приводящая к суициду. С другой стороны, Церковь несет просветительскую миссию, занимаясь не только людьми, которые оступились и желают избавиться от алко-, нарко- и других зависимостей, предлагая трезвый подход в трудных жизненных ситуациях, обнадеживая, успокаивая, утешая, примиряя, но, что важнее, очищая совесть, полностью обновляя человека через покаяние, восстанавливая его в перспективе как гражданина Царства Божьего.
В качестве главных инструментов Церковь использует для этого священнодействия Таинства и символы, передаваемые через священников. При этом именно обычное по своему составу вещество, а не какое-то особое, такое как хлеб, вода, масло, вино и т. п., становящееся здесь символом, пробуждает религиозное чувство в верующем человеке, устремляя его из порочного круга его проблем вверх, к Богу. Оскорблением же этого чувства, которое сродни краже у человека не просто чего-то ценного, а самого святого — его спасения, является как раз утилитарный подход к освященным предметам, к которым непосвященный не имеет доступ.

В первую очередь это касается Святых Даров, передаваемых в Чаше во время главного христианского богослужения — Литургии. Сам Спаситель сказал: «Пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя» (Мф. 26:27, 28). На основании этих слов, во‑первых, мы считаем, что в чаше Причастия находится не вино, а Кровь Господня, и во‑вторых, мы причащаем Ею, по Его слову, все возраста, в том числе и младенцев. Мы погрешаем против повелений Господа, если терпим, когда в храме говорится, будто там продолжает находиться вино. Равно погрешаем, если не приносим туда причащать своих детей. Напротив, мы исполняем закон Божественный, который гласит: «Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни» (Ин. 6:53), исполняем также и закон государственный, так как тем самым не вовлекаем несовершеннолетних в систематическое употребление спиртосодержащей продукции. Так как, хотя Святые Дары и могут иметь вид, вкус, запах и другие привходящие свойства, соответствующие хлебу и вину (а могут и не иметь — зависит от веры человека), но по химическому составу от них отличаются, подобно как различается пища до и после ее усвоения организмом — доказательством тому служит масса исторических свидетельств.

Приходится слышать якобы, что сам вкус и запах вина, если его каждый день ощущать в Церкви, вызовет у ребенка привыкание. Но во‑первых, о каком вкусе и запахе может идти речь, когда ребенок ощущает содержимое Чаши, которое за всю службу дважды разбавляется водой (лишь бы только сохранился вкус вина), и то — от пары капель? Не понятно, почему тогда не возникает такой паники вокруг употребления кисломолочных продуктов, например, кефира? Но это — не главный аргумент. Сами верующие родители наблюдают за своими детьми и приучают их по мере взросления рассуждать о Теле и Крове Господних (1 Кор. 11:29), то есть отличать их от обычного употребления вина и хлеба, и любой человек, который этого не делает, не может приступать к Таинству.

Наоборот, церковные программы по реабилитации алкозависимых и профилактике алкоголизма и других заболеваний признаются самыми эффективными, поэтому с нашей Церковью уже много лет сотрудничает Министерство здравоохранения «по вопросам формирования здорового образа жизни среди жителей России, противодействия алкоголизму, наркомании, курению» (см. Соглашение о сотрудничестве между Русской Православной Церковью (Московский Патриархат) и Министерством здравоохранения и социального развития Российской Федерации). Это только два пункта из длинного списка. Но ни в один список нельзя уместить все случаи оказания чудесной помощи после откровенной Исповеди и Причащения «во здравие души и тела», в том числе исцелений во время эпидемий. При этом никто даже не смотрел на то, что «всем дают из одной ложки», потому что живительная и целебная сила Тела Христова простирается даже до воскрешения мертвых. Возможно, если бы Господь не допускал массовых болезни, некоторые люди не приняли бы Его достойно, так как не смогли бы проявить свою веру. Даже Минздрав до сих пор уважает все церковные традиции и не имел никаких нареканий.

Призывая людей к воздержанию и целомудрию, Церковь не считает алкогольные напитки ядом и отлучает тех, которые гнушаются ими не из воздержания. Однако при этом в Церкви вином не торгуют. Вино, которое предлагают за лавкой, не предназначено для вынесения из храма и употребления в домашних условиях и является исключительно жертвой Богу для совершения Таинства «к алтарю», по древней традиции. Суммы, которые указаны на этикетках, являются размером добровольного пожертвования, их может оплатить только человек верующий, если только он приобрел свои средства праведным путем. Поэтому такие вещи не облагаются налогом, как если бы один человек переложил из одного своего кармана в другой.

Многие подозрения в якобы противоправной деятельности Церкви снимаются, если обратиться к ее нормативным документам — в первую очередь к Евангельским заповедям, к ее истории и к современной действительности — ее социальной деятельности. От христианина всегда требуется не только «не убей», но даже и словами не оскорбляй, не только «не укради», но и сам подавай нуждающемуся и просящему, не только «не лжесвидетельствуй», но и вообще не обманывай, не только не изменяй жене своей или мужу, но даже не пожелай этого. Все это послужило закреплению «особой роли православия в истории России» в Федеральном законе «О свободе совести…» Но никогда это не было достижимо для язычников, поэтому исторически они пытались повлиять на Церковь через государственную власть ложными доносами на христиан и обвинениями в том, в чем сами грешны, чем и занимаются сейчас неоязычники под воздействием темных сил. Но мы всегда будем стараться помогать органам власти судить о человеке не по тому, как он себя называет, а по его конкретным делам, и чтобы оказавшийся виновным подвергался наказанию, как преступник, а не как христианин.